[tosser]

Хиз вотчинг ю эвери момент. Хис вейтинг фо зет момент йу мисс самтсинг. Анд тзен хис страйкс ин йор бек, мен. Хиз страйкс ин йор бек.

Чо, даждалися онального лечения? Ну держите Единый Реестр Избирателей в качестве первой клизьмы. Мало вам Ид. кодов? Ну так они же одни, всем же известно, что система с двойной подстраховкой надежна уже на 85%, а не на 50%. Ждите, может скоро вам и в карманы будут заглядывать. Кушайте дорогие избиратели, глотайте осторожненько, что бы не дай бог не подавиться. А подавитесь, так и не страшно никому, вы же Народ Единый Неделимый. Много вас, а толку мало. Единственный наверняка случай, когда не работают законы арифметики о сумме.

А ты думал. Повыбирали, покушали свободы а теперь мона и к ногтю

М. Хазин,
Директор по развитию бизнеса СБТ
Тезисы выступления на Международном финансовом конгрессе

Механизмы и основные последствия мирового финансового кризиса.

1. Экономическая политика США - ретроспектива.

1.1 Изоляционизм и гегемонизм - основные доминанты ХХ века.

На протяжении более 100 лет американская внешняя политика, в частности, внешнеэкономическая, определялась доктриной Монро, суть которой состояла в изоляционизме. Эта политика, которая влекла за собой незначительные государственные расходы (в частности, на оборону), позволяла все ресурсы направлять на внутреннее развитие, что привело США к концу XIX - началу XX к невиданному процветанию - и поставила ряд серьезных вопросов.

Главным из них стала проблема периодических экономических кризисов, потрясающих экономику. Во всех странах мира периоды устойчивого развития сменялись периодами рецессии, однако в США на границе веков эти периодические спады стали угрожающе сильны. Такая ситуация стала следствием национальной особенности США - гипертрофированной (относительно общего мирового опыта) роли фондового рынка, который существенно усиливал естественные экономические кол****ия.

Предпоследний кризис (начала ХХ века) был очень сильным, последний (1929 года) уже вполне катастрофическим. Америка не смогла за 10 лет самостоятельно из него выйти - для этого понадобилась вторая мировая война.

Однако по итогам этого кризиса, к власти в США пришел быть может самый выдающийся президент за всю ее историю (и уж точно в ХХ веке) - Франклин Рузвельт. Именно ему и его команде принадлежит идея, реализация которой позволила компенсировать недостатки национальной американской экономической модели и даже превратить их в существенное достоинство.



1.2 Франклин Д. Рузвельт и доллар США - победители второй мировой войны.

Идея эта состояла в том, что необходимо было сделать доллар мировой валютой, за счет чего переносить внутренние американские кризисы “наружу”, а также снимать их совсем за счет дальнейшей долларовой экспансии. Специфика фондового рынка, который в условиях роста резко мультиплицирует величину финансовых активов, позволяла создавать необходимый для проведения активной внешней политики ресурс.

Реализация этой идеи Рузвельта требовала отказа от вековой традиции и преодоление сопротивления всего американского истеблишмента. На эту работу у Рузвельта ушли годы, и к активной ее реализации он смог приступить только в 1941 году, после Пирл-Харбора. К середине 40-х годов, после Бреттон-Вудской конференции, когда все потенциальные конкуренты лежали в развалинах, Ф.Рузвельт, если бы дожил до этого момента, мог бы отметить, что его политика завершилась полным успехом.



1.3 Конец политики Рузвельта и возврат к внутренним кризисам.

Однако, к началу 90-х годов ситуация изменилась. Рост зоны доллара прекратился, и механизм, созданный Рузвельтом, работать перестал. При этом, у власти в США в это десятилетие находилась Демократическая партия США, которая, как раз, и поддерживала, в основном, идеи финансового гегемонизма США, в противовес Республиканской партии, в которой еще оставались традиции изоляционизма. Отметим, что выборный кризис ноября 2000 г. как раз и был связан с тем, что в условиях начавшегося экономического кризиса демократы могли поддерживать свою политику только за счет резервов внутренней экономики - что и вызвало естественное противостояние.

2. Экономика “новая” и экономика промышленная - несостоявшийся союз.

2.1 Промышленные и научные революции и “новая” экономика.

Основным двигателем развития промышленности на протяжении всей истории человечества были внутренние диспропорции. Практически все новые технологические уклады, серьезно изменившие мировую экономику, появлялись по одной и той же типовой схеме.

В ее начале - появление нового продукта, пользующегося повышенном спросом на потребительском рынке. На первом этапе его производство растет более быстрыми темпами, чем экономики в целом, норма прибыли при его производстве существенно выше, чем в среднем по промышленности.

Как следствие, он начинает активно использоваться в других секторах экономики, то же относится и к связанным с ним технологиям (естественно, речь идет о продуктах, имеющих универсальное применение, например, продукции химических отраслей в конце 50-х - начале 60-х годов).

В результате все прочие сектора подтягиваются вслед за лидером, в них растет производительность труда, сближаются нормы прибыли. На этом этапе новый и старые сектора начинают активно взаимодействовать, оказывать влияние друг на друга. Формируется новый целостный технологический уклад, который гармонично развивается до момента очередного прорыва.

Это, конечно, очень обобщенное описание. Тем не менее, эта схема отражает все основные элементы формирования новых технологических укладов, происходивших до последнего времени.

Однако самая последняя революция, связанная с развитием информационных технологий, резко выбивается из этой общей картины.

До сих пор не произошло существенного воздействия нового информационного сектора на традиционный, в первую очередь промышленный, в смысле существенного сближения эффективности обоих секторов, производительности труда и нормы прибыли.

Причин указанного феномена множество. Укажем на те из них, которые нам представляются важнейшими.

Во-первых, это гигантское различие характерных времен в новом и традиционном секторах экономики. Любая попытка перестроить промышленное производство с учетом достижений информационных технологий морально устаревает уже на стадии проектирования: за короткий период сменяется несколько поколений компьютеров, существенно расширяется и видоизменяется информационное поле, принципиально меняется программное обеспечение.

Во-вторых, внедрение новых информационных технологий реально окупается только в случае существенного, по сравнению с существующим, увеличения объемов производства и продаж.

В третьих, внедрение этих технологий требует соответствующей квалификации персонала. При этом требуется повышение уровня оплаты труда, адекватное оплате в информационных секторах (т.е. увеличение издержек в разы).

По этим и другим причинам все попытки внедрения новых информационных технологий связаны с очень большими рисками, чрезмерными по понятиям как менеджеров предприятий традиционного сектора, так и, что более важно, финансовых институтов.

Таким образом, разрыв между традиционными и информационными секторами экономики, и без того уже значительный, растет, и будет расти еще больше. Этот феномен уже получил широкое признание мировой общественности (хотя до сих пор еще до конца не осознан). Это следует из того, что уже устоялось разделение экономики на две части: "старую", где рост производительности и доходности остался на стабильном уровне, и "новую", где рост производительности и доходности составляет иногда до 10% в месяц.

Заметим, что в ходе предыдущих технологических революций такого противопоставления не было.

2.2 Проблемы технологических отраслей.

В то же время, основные потребности конкретных людей продолжала удовлетворять именно старая экономика.

В реальных жизненных условиях трудно объяснить человеку, зачем его компьютеру каждые три месяца увеличивать производительность (отметим, что в США до сих пор работает большое количество принадлежащих частным лицам компьютеров с давно устаревшими 486 процессорами).

Как следствие, новая экономика была вынуждена искать для себя иные приложения, которые бы оправдывали ее существование.

Поэтому она стала изобретать именно для отдельных людей все новые и новые услуги, для которых эта производительность необходима (новые версии компьютерных игр, технологии передачи оцифрованных изображений и музыкальных произведений и т.д.). Средства массовой информации непрерывно вдалбливают в головы своих читателей, что ни один “современный” человек без этих технологий обойтись не может (в отличие от новой машины, большого дома или просторной квартиры), но пока их использует все-таки существенное меньшинство. Более того, значительная часть тех, кто их использует, может, по большому счету, отказаться от этого без большого ущерба для себя.

Однако модели развития новой экономики предполагают, что ее услуги должны стать всеобщими уже в ближайшее время.

Это предположение играет важную роль при определении будущих потенциальных доходов новой экономики. Дело в том, что одной из ее главных составляющих являются маркетинговые технологии на основе Интернета, которые, в случае их внедрения, реально обеспечивают колоссальный рост доходов.

В классической промышленной экономике рост числа продаж тоже ведет, за счет снижения издержек, к росту прибыли, даже без учета монополистических эффектов. Однако величина этого роста даже отдаленно не может сравниться с параметрами новой экономики.

Небольшое отступление. Как уже отмечалось, затраты на производство одного автомобиля в серии из 1000 штук обычно меньше, чем в серии из 100, однако это отличие незначительно и выражается в нескольких процентах. В новой экономике ситуация другая, поскольку компьютерная программа, как бы дорого не стоила ее разработка, после своего завершения может копироваться в любом количестве экземпляров практически бесплатно.

В этом смысле, аналог современных маркетинговых технологий в конце XIX века можно было бы описать так. Конан-Дойль пишет первую часть “Собаки Баскервиллей” и распространяет ее практически бесплатно среди всех жителей Великобритании. После этого, все газеты начинают согласованную кампанию по обработке общественного мнения в том направлении, что англичанин не может считаться прогрессивным и образованным, если он не прочитал упомянутое произведение до конца.

Одновременно объявляется масса конкурсов (с крупными денежными призами) на то, кто первым сообщит в издательство имя убийцы, породу собаки и т.д. После чего, начинается платная подписка на вторую часть, и лишь затем ее продажа, причем на каждом экземпляре стоит подписной номер без права передачи другому лицу под угрозой судебного преследования (а для выигрыша в конкурсах необходимо сообщить номер личной подписки).

Представить себе такую ситуацию невозможно, так что моралисты, пишущие об упадке нравов, имеют некоторые основания для своих рассуждений!

Таким образом, главным феноменом современной мировой экономики является глубокая, и все более усиливающаяся, диспропорция между новыми, информационными, и традиционными секторами экономики. Такие разрывы появлялись и раньше, когда новые технологии занимали полностью пустующую нишу чисто экстенсивными методами (например, в прошлом веке так развивалась телеграфная и телефонная связь). Однако даже на переходе от экстенсивного пути к интенсивному, то есть в момент резкого уменьшения нормы прибыли, общий объем новых отраслей был настолько меньше объемов экономики в целом, что завышенная норма прибыли не оказывала влияния на общеэкономическую конъюнктуру.

Сейчас ситуация другая: капитализация новой экономики настолько велика, что она не просто “оказывает влияние” на общеэкономическую конъюнктуру, напротив, это влияние становится доминирующим.



2.3 Биржа и новая экономика.

Спецификой экономического развития США с начала прошлого века было постоянное доминирование фондового рынка, который был фактически основным регулятором экономического развития. В результате, торгуемые на фондовом рынке ценные бумаги стали основой активов практически всех финансовых институтов страны. В процессе роста рынка банки и другие финансовые институты выпускали вторичные, третичные и следующей степени ценные бумаги, которые не только создавали мультипликационный эффект, но и требовали для обслуживания своего оборота дополнительные объемы наличных денег. В свою очередь, излишки денежных средств стимулировали рост фондового рынка, который, пропуская их через себя, создавал фиктивные активы, уменьшающие инфляционное давление на рынок.

Таким образом, единственной областью, где продукция новой экономики нашла реальных потребителей, стал финансовый сектор. Мощный симбиоз финансовых и информационных технологий вывел ситуацию на новый уровень - и потребовал закрепления получающихся доходов в “материальной” сфере. Как следствие, с учетом описанного выше механизма мультипликации, во многом виртуальные потоки новой экономики после капитализации на фондовом рынке создали колоссального объема актив, который стал финансовой базой и гарантией тех инвестиций, которые были необходимы для ее дальнейшего развития.

Колоссальный рост капитализации предприятий новой экономики привел к тому, что некоторые из них стали превышать по своей виртуальной стоимости таких гигантов старой, как “General Motors”. При этом реальной прибыли они не приносят, эта стоимость вычислена, построена на потенциальных маркетинговых расчетах, которые предполагают устойчивый рост на протяжении десятилетий. Для обоснования этого предположения было даже профинансировано создание нового “направления” в экономике, доказывающего, что развитые страны вышли на бескризисный путь развития.

Однако поскольку исходная база этих активов достаточно сомнительна, любое существенное замедление темпов роста фондового рынка может привести к началу крупномасштабного кризиса.

3. Последствия кризиса.

3.1 Разрушение стереотипов.

Спецификой мышления человека является опора на использование стереотипов для описания новых явлений. Любое такое явление, прежде всего, “раскладывается” на уже существующие элементы, его развитие и динамика исследуется с точки зрения уже изученных и освоенных процессов. Причем эта работа происходит на самом низком, чисто биологическом уровне, так устроена сама структура мозга. Некоторое исключение - самые ранние годы развития. Так, например, родившиеся слепыми люди, которым уже в зрелом возрасте, благодаря успехам медицины, вернули зрение, так и не смогли научиться его эффективно использовать.

Именно по этой причине большая часть новых научных идей получала признание только через поколение после своего обнародования - то есть после того, как “вымирала” предыдущая генерация ученых, для которых эта идея не укладывалась в рамки стереотипов.

Если посмотреть на тех, кто определяет сейчас лицо мировой экономики, то легко увидеть, что они (за редкими исключениями) выросли под сенью нескольких основных стереотипов. Это,| прежде всего, примат монетаристских методов, как универсального средства управления экономикой, это диктат экономического либерализма, понимаемого как отказ государства от прямого участия в экономической деятельности, и, наконец, это гимн информационным технологиям и постиндустриальному обществу. Отметим, что последовательная реализация этих принципов даже в США не всегда получалась в связи с некоторым здоровым скептицизмом и рационализмом политиков и банкиров (среди которых много лиц более старшего поколения), но в среде экономических экспертов эти принципы занимают доминирующее положение.

И основная беда предстоящего (возможно!) кризиса состоит в том, что он обрушит все три этих стереотипа, чем поставит экспертное сообщество и, как следствие, всю мировую элиту, в крайне тяжелое положение. Более подробно.

Как показал опыт использования монетаристских методов в странах с развивающейся экономикой, сфера их эффективного применения крайне узка. Эти методы, например, не годятся для контроля за ситуацией в условиях кризисов или вообще, при быстрых изменениях макроэкономических параметров (например, при быстром росте). Они не стимулируют кредитования промышленности и в этом смысле не могут употр****ться в промышленных странах со слабой денежно-финансовой системой (что хорошо видно на примере России или Украины). Наконец, они принципиально “завязаны” на активность мирового капитала и требуют создания “оптимальных” условий для иностранных инвестиций, при том, что критерии оптимальности определяются в первую очередь в США. Иными словами, это, скорее, методы контроля мировой экономики со стороны мировой финансовой “элиты”, чем способ подъема и развития национальных экономик под управлением своих же национальных элит.



3.2 Финансовая сфера.

В результате обрушения (резкого или постепенного) фондового рынка он потеряет, по разным оценкам, от 7 до 15 триллионов долларов. При этом он полностью утратит свою роль аккумулятора “горячих” денег, которые усилят инфляционные процессы в США что, в свою очередь, приведет к возврату в США тех долларов, которые накопились за их пределами за послевоенные десятилетия. Отметим, что финансовые инструменты, которые обслуживают эти активы, никуда не денутся.

Произойдет массовое банкротство финансовых институтов, значительную часть активов которых составляют ценные бумаги (не только акции) - инвестиционных фондов, страховых компаний, венчурных и пенсионных фондов.

Те свободные средства, которые инвесторы (прежде всего, иностранные) смогут вывести из наиболее пострадавших секторов экономики (размером в триллионы долларов) будут, в условиях быстрого падения доллара, вкладываться в любые доступные долгосрочные активы. Это вызовет резкий рост стоимости золота, других драгоценных металлов и изделий из них, недвижимости и других “вечных” ценностей. Резко вырастет спрос на фьючерсные контракты, что еще сильнее подорвет мировую промышленность.

Отметим, что в настоящее время в США идет очень странный процесс: в дни резкого падения фондовых индексов падают и цены на государственные облигации. Это явный показатель того, что инвесторы уже начинают перестраиваться на “кризисный” лад, однако этот процесс еще не дошел до своего логического завершения, поскольку цены на золото еще не растут.

У большинства банков акции и другие ценные бумаги не составляют существенную часть активов, но именно они используются для управления ликвидностью. Кроме того, значительное количество ссудной задолженности гарантировано пакетами ценных бумаг, принадлежащих заемщикам. Дополнительным фактором, усиливающим эти негативные эффекты, станут многочисленные злоупотребления средствами вкладчиков руководящими банковскими работниками, по аналогии с 1929 годом в США и августом 1998 г. в России.

При этом ФРС США, скорее всего, станет поддерживать ликвидность исключительно мелких и средних национальных банков, в которых сосредоточена большая часть сбережений простых американцев, что подорвет устойчивость мировой финансовой системы.

Банкротства одних и серьезные трудности других финансовых институтов резко понизят жизненный уровень граждан США, резко уменьшится их текущее потребление в связи с необходимостью восстанавливать утраченные долгосрочные накопления. Существенно уменьшатся поступления в бюджет США, который больше чем наполовину пополняется платежами физических лиц. Это вызовет уменьшение федеральных социальных расходов, что еще сильнее ударит по благосостоянию американских граждан.

Уменьшение потребления будет все сильнее подрывать промышленность. Спираль американской экономики, стабильно раскручивающаяся на протяжении более 25 лет, начнет стремительно сжиматься.

По самым предварительным оценкам, можно ожидать, что среднее потребление в мире упадет в 1.5-3 раза, что потребует существенной структурной перестройки мировой промышленности и международного разделения труда и приведет к многолетней стагнации мировой экономики.

Сформировавшиеся за последнее время международные корпорации не смогут нормально функционировать, поскольку их органы управления будут не в состоянии адекватно отражать быстро меняющуюся кризисную конъюнктуру. Как следствие, они начнут разваливаться и закрывать производства, что вызовет серьезный протест национальных властей, не заинтересованных в увеличении безработных в условиях резкого сокращения доходных статей бюджетов и свертывания социальных программ.

В этой ситуации неминуем развал системы ВТО и воссоздание традиционных механизмов защиты национальных рынков. Этот процесс будет стимулироваться также тем обстоятельством, что доллар США быстро утратит свою функцию международной валюты, а евро не успеет быстро занять его нишу. Как следствие, в мире восстановится мультивалютность, вытесненная монополией доллара в конце 30-х годов,.

Для поддержки национальной промышленности, страдающей от нехватки кредитов в условия острого кризиса мировых финансовых институтов, многие страны мира перейдут к бюджетному кредитованию отечественных предприятий. Это будет подстегивать инфляцию, но зато увеличит конкурентоспособность национальных предприятий на мировых рынках.



3.3 Внешнеэкономическая деятельность, глобализация.

В этой ситуации неминуем развал системы ВТО и воссоздание традиционных механизмов защиты национальных рынков. Этот процесс будет стимулироваться также тем обстоятельством, что доллар США быстро утратит свою функцию международной валюты, а евро не успеет быстро занять его нишу. Как следствие, в мире восстановится мультивалютность, вытесненная монополией доллара в конце 30-х годов,.

Для поддержки национальной промышленности, страдающей от нехватки кредитов, в условия острого кризиса мировых финансовых институтов, многие страны мира перейдут к бюджетному кредитованию отечественных предприятий. Это будет подстегивать инфляцию, но зато увеличит конкурентоспособность национальных предприятий на мировых рынках.

По нашему мнению, именно взаимодействие механизмов защиты национальных рынков и будет определять развитие мировой экономики в первые послекризисные годы.

Очень серьезные изменения внесет кризис в расстановку сил на мировой экономической арене. Серьезное ослабление американской экономики (усиленное мощными социальными волнениями) приведет к тому, что резко ослабнут регионы, существенную часть своих доходов получающие от продаж в США. В первую очередь это Япония, Китай и Юго-Восточная Азия.

Серьезная стагнация ожидает и Европу, которая при этом, за счет экспансии евро, обеспечит себе мощный инвестиционный потенциал. Частично он будет направлен в Латинскую Америку, в которой начнется подъем за счет заполнения ниши Юго-Восточной Азии по поставкам товаров массового потребления на североамериканские рынки. Частично европейские инвестиции пойдут в Китай и Индию (возможно, через Россию).

Отметим, что после разрушения системы ВТО и восстановления протекционистских механизмов, ситуация в мировой экономике будет очень напоминать картину начала тридцатых годов.

Незначительное количество очень крупных международных концернов-монополистов, мультивалютность, большое количество безработных, рост социальной напряженности, инфляция и застой - все эти явления будут определять картину мировой экономики в первое десятилетие нового века.



4. Заключение. По этой причине, начинающийся кризис является не макроэкономическим. Это классический структурный кризис.

Идея низких налогов в новом мире самая идиотская какая может быть. Она означает, что данная страна собирается конкурировать за самые низкооплачиваемые рабочие места, которые всё меньше нужны новому миру и где конкуренция голодных негров ужесточается день ото дня.

[Volodya]

Хорошо бы к этому добавить, что в США растет ТРЕТЬЕ поколение неработающих негров.