offtop: по поводу 11 сентября
В то же время ситуация отсутствия символического остается невыносимой для обеспеченных, живущих в невиданном ранее комфорте людей постиндустриального мира; отсюда (а не от внешнего врага) идет колоссальная уязвимость этого мира. <Им [террористам] удалось превратить свою смерть в абсолютное оружие, направленное против системы, живущей за счет исключения смерти, чьим идеалом является нулевая степень смерти>.[6] В то же время она не может уклониться от брошенного ей символического вызова; пытаясь ответить на него, <она обрушивается под бременем собственной сверхэффективности>.[7] Господствующая система может ликвидировать любое видимое противостояние, любой антагонизм, который поддается локализации. Но она бессильна против символической смерти нескольких людей, чье послание <система нулевой смерти> неспособна даже расшифровать, не исказив его сути.
Ж. Бодрийяр

рассматривает события 11 сентября в эссе под названием <Добро пожаловать в пустыню реального>. Показ крушения башен ВТЦ напомнил ему многие из известных голливудских фильмов о катастрофах от <Дня независимости> до <Армагеддона>. Реальность предстает в них как наиболее убедительное из собственных подобий. Но даже в <момент истины> отделение <нас> от <них>, Первого мира от Третьего, не переставало оставаться в силе; мы почти не увидели крови, - только огромное облако пыли, накрывающее людей. Между тем показ конфликтов в Третьем мире не обходится без крови и обезображенных тел. Не только Голливуд создает подобие настоящей жизни, но сама реальная жизнь все больше приобретает черты инсценировки. 11 сентября нас, испорченных виртуальностью, пригласили в пустыню реального, но <кадры, показывающие крушение башен, лишь напомнили нам захватывающие дух сцены в блокбастерах, посвященных катастрофам>.[17] Надо перевернуть обычное прочтение случившегося: не взрывы были вторжением реальности, сотрясшей наши иллюзорные представления о собственной защищенности. Совсем наоборот: <это до 11 сентября мы жили в нашей реальности, воспринимая происходящее в Третьем мире как нечто, не являющееся частью нашей социальной реальности, как существующее для нас лишь в качестве призрака на телеэкране. 11 сентября это фантазматическое экранное видение вошло в нашу реальность. Не реальность вошла в наш образ, а образ вошел в нашу реальность и сотряс ее>.[18]
С. Жижек