* * *
"Я одно могу сказать, - делится в интервью своим видением один из музыкантов группы: - от техники перебирания пальцами не зависит вообще ничего. Прежде всего душа должна быть организована таким образом, чтобы из нее выходили необходимые звуки, и сколько их будет, и как они будут сыграны она сама определит... Мы же все всегда очень сильно ориентировались на магию процесса в наших концертных выступлениях. Для нас это было чуть ли не самым главным."
О композиции "Мы никогда не станем старше рассказывает иной музыкант группы: "Я даже бога почувствовал, не побоюсь этого. На этой песне на концерте в ДК Ленсовета было нечто, что я отказываюсь объяснять и понимать. Со мной чуть ли не истерика была". На этой песне кто-то плакал, кто-то выбегал из зала... Это был сеанс экзорцизма изгнания демонов, это был обряд причастия к Главному. Никогда не станут старше души, и прямой опыт отождествления с ними оставлял в психике слушателей незабываемый след.
"Люди, большей частью, не поняли последний концерт.., - замечает журналистка в одном из лучших интервью с лидером группы. Борис Гребенщиков отвечает: "Мы играли не для людей".
В этом разговоре он пытается подробнее определить происходящее:
"Я отказываюсь от какой-либо причастности ко всему, что было написано и сказано об "Аквариуме", включая все интервью, которые давались ни одно из них правильным не было, даже самые глубокие... Не было правильным с моей стороны. Никто из журналистов - не по своей вине, естественно не знал о чем нужно спрашивать, чтобы получить более или менее истинный ответ... Настоящее я не знаю, может ли быть описано, я не уверен. Но оно настолько ясно для всех, кто это слушает не сознанием, а чем-то внутри, каким-то внутренним слухом...
Главным в том, что мы называем Аквариумом , всегда было то, что напрямую передается через музыку. То, для чего слова и все остальные вещи, которые вокруг этого есть, служат только оберткой... Истинно то, что было внутри, есть внутри и будет. Внутри всей этой музыки... То, что на самом деле делалось и продолжает делаться, это не требует комментариев.
"Аквариум" a priori такой сияющий "Аквариум" вне времени, он все равно виден мне, виден с любой точки...
Несколько лет назад я увидел такую картинку: мы стоим перед стеклянной стеной, и вместе через нее не пройти через нее проходят все по отдельности".
"А когда станет понятно, кто прошел, а кто нет? спрашивает журналистка. - Встретятся ли все по ту сторону стены?" "Это станет ясно только для каждого отдельного человека", - отвечает БГ.
По сути, это не люди те, кто проходят. Это свободные и вечные космические существа. Они проходят каждым мгновением и всеми ощущениями своего существования. Нет ничего иного, кроме этого прохождения, кроме освобождающего движения в себе. Весь этот трехмерный и прочие миры это мягкое стекло безмерно большой ширины и безмерно малой тонкая пленочка напряжения в сознании.
По обе стороны стекла и играет "Аквариум" - для всех существ, заблудившихся в мирах как позиции сознания. Он играет не для людей.
* * *
В девяностые года БГ часто вылетает за границу и записывает там свои пластинки с участием известных западных музыкантов, легендарных звезд рока, творческий потенциал которых пытается переплести с тем новым, что родится в нем.
БГ носит с континента на континент искру, которую стремится привить в залах к восприятию людей, в силовых зонах к информационным полям планеты. В Англии он проводит медитации в кельтских священных местах, Америку он пересекает от Нью-Йорка до Калифорнии.
После возвращения Гребенщикова из поездок по англоязычным странам один из тележурналистов задает вопрос: "Так где же Родина рок-н-ролла в Америке, Англии или в России?" В ответ Борис указывает на сердце: "Здесь".
В России он объезжает наиболее открытые вольному небу монастыри пока за ним не увязываются паломники, которых волнуют не мощи христианских святых, но присутствие "живого БГ" (энтузиасты отправились вслед за ним даже на Соловки, суровый монастырь на далеком острове в холодном Белом море). Журналисты спешно готовят интервью о православии. С уважением и мягкостью к любым, и очень странным, потребностям человеческого сознания, БГ кратко отмечает позитивные стороны этой религии, но ясно отмежевывается от попыток искать в его пути и творчестве интерес к православию.
Но публике ясно, что деятельность Гребенщикова вышла за рамки рока, и публика пытается принимать через отождествление. Истины, которые он несет, нуждаются для понимания в дополнительных расшифровках.
А БГ ищет покоя, ясности и исчерпывающей глубины. Его притягивает возможность невербальной коммуникации и более вольного пространства для пробужденной мысли. Он уезжает в Тибет. Возвращается и уезжает снова. Русские журналисты спрашивают с надеждой при расставании: "Вернешься?" Ламы с улыбкой произносят при расставании: "Вернешься"...
В песнях появляются мантры. Мантры выходят отдельным альбомом. Среди поклонников "Аквариума" ширится интерес к буддизму и восточным философским системам. Лидер группы медитирует, участвует в обрядах бхо-вы, в интервью говорит о вегетарианстве. Его одухотворяющее влияние на культуру уже настолько велико, что журналисты находят ему характеристику, прочно укрепляющуюся в сознании множества людей - "всенародный гуру". Публика проживает откровение, что каждый альбом и каждая отдельная песня "Аквариума" по сути, медитация, каждый концерт обряд бхо-вы, обряд умирания. Или рождения. Обряд трансформации на пути бесконечных трансформаций.
В Борисе Гребенщикове видят ламу, готовящего души к освобождению от плотных оболочек - тел. Становится ясно, что многое спето не для ограниченного рационального сознания, а напрямую для освобожденного, способного реконструировать главное, все мудрые советы и ясные рекомендации, как БЫТЬ вне опоры на время и вращение сансарной суеты.
При всей глубине отношения к буддизму, изучать который Борис начал со своих пятнадцати лет, когда познакомился с первыми советскими буддистами и получил от них самиздатовские и англоязычные книги, он избегает серьезной идентификации с Востоком элегантнейшим образом юмором:
"Если поймешь, что сансара - нирвана, то всяка печаль пройдет".
Песни этого периода, наполненные буддистской и индуистской символикой, пронизаны мягкими, теплыми шутками, в силу своей парадоксальности оживляющими каждый образ силой и объемностью.
На горизонте новая волна массовое увлечение шаманизмом, растениями силы, энергетическими и "с новыми" практиками. И обнаруживается, что и эту тенденцию в России Гребенщиков уже давно возглавляет, читателям и слушателям становятся более близки его упоминания о тотемных животных, "растениях-союзниках" и необходимости проснуться во сне. Журналисты, вдохновленные новым течением, соответственно строят вопросы в интервью: энергетическое действо на концертах им открывается как форма шаманского ритуала. Появляется длинное, подобное лекции или списку рекомендаций, интервью с названием "Русский путь? Ни фига, путь Духа!"
Почитатели начинают искать прямой смысл в старых текстах типа:
"Глубоко в джунглях, куда я вернусь, когда кончу дела"...
В ответ им звучит новый текст: "Я тоже шаман, но другой!"
Новое поколение поклонников острее видит, что Борис Гребенщиков практически не пишет песен о чем-то. Все его песни о главном. Самые младшие слушатели не удивляются его пронзительному знанию, его всеобъемлющему присутствию. Множеству юных русских шаманов кажется, что БГ создает для них навигационные карты путешествий по внутренним измерениям. Все его вибрации слов и музыкальных инструментов - обращены к сознанию. К сознанию, которое в телах в "реальном" человеческом мире порой ощущает себя отрезанными от знания о себе, запертым в безнадежно прочную глухую коробку, - для Бориса Гребенщикова это аквариум, в котором играют цветные рыбки, золотые рыбки исполнительницы собственных желаний. Все они когда-то проступят стенами игр и барьерами желаний. Растворят прозрачные стекла аквариума навстречу океану свободы.